|
Меня давно мучает вопрос: что снится моей тени? Отражение моих снов или сны-перевертыши, в которых действие разворачивается от конца к началу, а может, снюсь я сама, и к утру моя тень знает обо мне больше, чем я?
Босоногий вечер колдует дороги, врываясь в наш разговор стремительными запятыми. Ты читаешь стихи, словно напившись Осенью, и хмель кружит голову. Я теряюсь в зеркалах, как в троеточиях (когда невозможно понять, на какой точке кончается сон).
В ночь с позапрошлого столетия в послеследующую эру, со всех граней городской ратуши, громко шипя и шурша, скатились отражения стен…
Только самое старое и запыленное зеркало, в чулане Доброй Бэрты, не разразилось паутиной крика…
Кто-то забывает отыграть свой текст, очередность сбивается — и сюжет просыпается и развивается сам по себе. Мгновенная растерянность перерастает в танец, в ходе которого срываются занавеси и драпировки, обнажая древний каркас. Тяжелой кистью скользит по сцене тень, обвивая запотевшие от чьего-то неистового дыхания ножки рояля.
Вдруг откуда-то из-за шторы с хриплым карканьем взлетает ворона. Следом выходит кот в черной шляпе не по росту и с пучком перьев во рту. Слышится смех.
Актеры и зрители выстраиваются в ряд, нанизывая на длинный шнур бусины, кольца, бублики… Пишут на зеркале место их следующей игры.
***
Бархатно-зеркальный отблеск
как кинжал в столешницу…
Подойди и возьми.
Появляется третий персонаж. Он обеспокоен и зябко кутается в плащ. Мы нащупываем себя в его сновидении, прячем под подушку ключи и развешиваем на стенах круглые зеркальца. Отражения выступают вперед и кланяются в сторону твоей улыбки.
***
зеркала…
молчание струны
нитью локона
вплетают
в вихрь света…
Старые ходики в углу задумчиво сочатся минутами. Подглядываю за своим отражением в зеркале, и оно, в конце концов, смущается и исчезает. Вещи перешептываются за моей спиной.
***
искусственный блик
ненастоящее зеркало…
обманутый свет…
догонялки с одиночеством…
***
в этом зеркале
мое лицо Бывшее
***
Я больше не отражаюсь
в глазах полнолунной кошки…
***
чешуйчатое
зеркало
реки
уносит слезы
всех проливных
дождей
***
разгляди пустоту колодца
– зябкий мох в отраженной луне –
Она перестала запирать двери на ночь, и каждый вечер прятала в туфлю зеркальце и монетку, пытаясь выманить свои сны.
***
…Проснулась. Заглянула в отраженье.
Увидела записку: «Это сон…»
Бездонным колодцем – мой взгляд в зеркале. Уходит за грань… что прозревает, кого встречает?...
Зеркало тихо дышит под моими ладонями, храня в своих глубинах события столь древние, что их уже давно считают мифом…
В отражении – ты, пальцы перепачканы чернилами, кляксы причудливыми островками разбросаны на пергаментном листе. Что сочиняешь – сказку? завтрашний день?
В зеркальной глади бытия время перешептывается с эхом. Золотистый ободок, двояко-конусовидное тело песочных часов удобно ложится в твои ладони, и время замирает, пригревшись, как разомлевшая на пуховой перине кошка. Ты гладишь песчинки, перебираешь руками – минуты? часы? столетия? Вечность спит в твоих руках…
В зеркале девчушка с хитро вздернутым носом подсматривает за своей тенью. Тень шаловливо грозит ей пальцем, раскрывает зонт и удаляется. Девочка огорченно вздыхает и оглядывается в надежде отыскать новую игрушку. Краем глаза замечает невнятное дыхание амальгамы, и вот в глубине проступает лик женщины с песочными часами в руках. Она манит девочку пальцем и та – робко, удивленно – делает шаг внутрь. В комнате появляется тень, складывает зонтик, вешает его на спинку стула и усаживается в кресло с книгой в руках.
Калейдоскоп лиц, следов, тонких граней бытия – чьих, когда?...
Девчушка вступает в чертог, с удивлением осматривается, замечает женщину на зеркальном троне, пересыпающую песок из руки в руку.
Ступени устало вздыхают под тяжестью снов…
Девочка в летящем наряде примеряет роль хранительницы зеркал…
Белая Леди выходит в сад, смотрит на зависший между небом и небом золотой плод, запрокидывает голову к его близнецу. Потом поднимается на маленькую белую терраску и долго-долго смотрит в сторону моря. Угадав в еле заметной точке долгожданный корабль, она улыбается одними глазами, бежит к старинному зеркалу, сбрасывает легкий хитон. Леди … Яблоко.
Время сюда может просунуть лишь лисий свой нос – самое узкое, что есть у него. Вот так и бежит год за тридцать.
Она хохочет и, словно песком, запускает в зеркало копною рыжих волос. Зеркало старится на глазах, зато ее лицо наливается фарфоровым блеском и, как спелая луна, горит в усталой амальгаме.
Небо с малиновым вареньем. Сладкий оттенок капает на деревья. Вся дубрава пропитана медовым вкусом. Отражаясь в глади ручья. Водопадик, медовой масти, отражается в зеркале.
Зеркало светится. Неопределимым светом. Решительного оттенка. В центре зерцала яркая точка. От нее идут волны по зеркальной глади.
Когда появляется девятый круг, окрестная дубрава оглашается вспышкой.
Вода. Течет. В потоке отражаются звезды, между кронами дубов. Луна тоже заглядывает в ручей. Медленно выплывает бородатое лицо без возраста.
Несколькими часами раньше он, наконец, услышал зеркало.
Сейчас что-то случится. Непременно случится. Тайное. Чудесное. Не может не… Глаза и озеро – влюбленные друг в друга зеркала. Кто кого переглядит в бесконечной игре отражений? Кто запишет наспех изогнутые светящиеся строчки, подсмотренные спелой Луной? Кто прочтет это зреющее в теле ответное свечение?
В сердце вихря проснулись глаза. Мужские. Взглядом они скользят вдоль поблёскивающей глади зеркала. Идут по кругу и останавливаются. Они ищут не себя – они нашли… женские глаза… в зеркале … Уходящий в мудрость коридор взгляда затягивает своей бездонностью.
Если уронить камешек, долетит ли он до дна или так и будет бесконечно отражаться до скончания времен?...
Увидев в зеркале нечто такое, чего не увидел никто более, сорвался с места и вихрем вылетел из здания. В его глазах отражалась Радуга и окутанная ею девичья фигура. Она прислонила ладони к той стороне сумеречной грани и смотрела на него. Он понял и этот взгляд…
Забыв про давний запрет, делаем шаг – внутрь, в память мира – в зеркало…. Оставляем за собой нитку распавшихся бус и медленный взмах пера. Кто увидит нас? Что напишет?...
И грань растворилась… исчезло холодное стекло… соприкоснулись ладони и вспышка…
... оба они – зеркала, поставленные друг к другу, зеркальный коридор. И из него в объятья бросилась Она.
А жители столицы до самого утра, не отрываясь, глазели на чудесное знаменье – в небесах плясала радуга, нет, десять тысяч радуг.
***
Изогнувшись отражением
фигурной сладости детства
Клич рыцарской птицы
разомкнул веки утра…
Он робко вошел в свои новые владения и встал перед зеркалом. Юный Дракон, сквозь золотую чешую которого легко было разглядеть обнаженную фигуру красавицы, жадно ласкавшей удалого молодца…
Комната дышит. Часто-часто. Так трепещут крыльями цикады. Мы плавно зависаем над безукоризненным овалом в узорчатой лиловой чешуе – в мире предметов у него есть свое имя, но здесь оно ни к чему, – и узор, неслышно зазвенев, разрастается в невесомую корону кристалла. В старинном зеркале, вращающемся на огромной, а потому незаметной скорости, король в драконьей мантии несет на руках хрупкую счастливую королеву. И в каждой чешуйке, в каждой зеркальной грани отражаются перетекающие, переливающиеся формы, которые они не устают дарить друг другу.
М. ОРЛОВА «Дом зеркал» |
