ОБЩЕНИЕ ТУТ И ТЕПЕРЬ
(говорильня) |
|
|
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0
| | | |
Лиза ХРАМОВА
тексты
Поброжу я по городу,
поброжу.
Помогаю я холоду –
сторожу.
Звёзд прозрачных хрусталики
далеки.
Помирают фонарики
от тоски.
Льётся гноем на улицу
свет души,
Собирается в лужицу –
осуши!
И растут человечики,
как шары,
Лопнул – сырость по стеночке –
все дары.
***
Рождённый в море,
отражённый
Ладонью гор.
Упавший ниц.
Раздавленный,
опустошённый
Однообразьем
бледных лиц.
Измученный жарой,
уснувший
В нарядах ярких
роз-блудниц.
Дыханьем ночи
воскрешённый,
Звук,
высшей властью наделённый,
Мир вытесняет из границ!
* * *
… и растёт издалека,
исподволь, как ниоткуда,
неизбывная тоска
неугаданного чуда.
ДНЕВНИК
( МЕТАМОРФОЗЫ и не только:)
Воистину, нет предела самосовершенствованию: семь дней ушло у Бога на сотворение мира, остальное время на сотворение самого себя.
Одиночество, как величина мнимая, при произведении на подобное даёт отрицательный результат.
За всё, что получаешь в жизни, надо платить, а за всё, от чего отказался, - расплачиваться.
"Бог не играет в кости" (Эйнштейн)
Не только играет, но порой и выигрывает.
Для того чтобы хаос превратился в порядок, необходимо отойти на достаточное расстояние.
Слава, как особа весьма воспитанная, имеет обыкновение пропускать жизнь вперёд.
Гений, как правило, никогда не бывает счастлив вполне, зато близких ему людей делает в полной мере несчастными.
Желание писать стихи сродни сексуальному - у большинства оно беспредметно.
С людьми, как с книгами: интересуюсь только теми, "которые хочется прочесть ещё раз".
Жизнь человечья -
Словно увечье.
Вечер. Черта.
Не срослось ни черта.
Люди делятся на тех, кто хочет жить и тех, кто не хочет умирать.
Самоубийцы, как ни парадоксально, относятся к первой категории.
Возлелей в себе зверя.
Это единственный способ уничтожить в себе животное.
В глазах ягнёнка Бог и Авраам выглядят одинаково.
Незнание чужих умных мыслей вынуждает к созданию собственных.
Вещь названная - уже не "вещь в себе".
Ирония - лучшая прививка от сарказма.
Бесконечна жизнь: если видишь её изнутри.
Последним искушением Христа
стал непомерный груз его креста.
"Красивая любовь - та, которая красиво уходит"
Вера Павлова
Глядя вслед "красиво уходящей любви", невольно ловишь себя на мысли, что со спины она выглядит лучше.
Вид на ночную Москву: неумолимы законы природы - куколки превращаются
в бабочек.
Писатели делятся на два типа по отношению к чужой удаче:
"Хорошо - жаль, что не я!" и
"Не я - жаль, что хорошо!"
Не нужен особый дар, чтобы сделать из мухи слона, но только исключительная бездарность способна превратить слона в муху.
Не всякая "сова" долетит до середины "Гордона".
Самый страшный момент в жизни гения - когда он дорастает до уровня своих творений.
"Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто - ты"
Скажи мне, кто твой враг, и я скажу тебе, кем ты станешь.
Хочешь уничтожить врага - сделай его счастливым.
Хуже всего, когда "крыша едет", а "потолок" не пускает.
Возможность избежать одиночества - самая большая иллюзия человека.
Жизнь подобна пирамидам майя: никогда не знаешь, какая ступень окажется последней.
Когда познаёшь Бога внутри, отпадает необходимость в нём снаружи.
Несчастье-то - изнанка счастья,
но не всегда - наоборот.
Часто мир отличается от войны, как охота от дуэли.
Плохой комик порой напоминает хорошего политика:
то, что он говорит, кажется смешным только ему одному.
Лучший способ манипулировать людьми - сделать свою цель средством достижения их собственной.
Даже у мира есть недостатки: на поиски "своих" уходит слишком много времени.
Для профессии критика требуется всего-то интуиция и знание оптики: чтобы не перепутать, на что стоит смотреть в телескоп, а на что - в микроскоп.
Очеловечение зверя привело его в стадо.
Неподвластность другим означает ли полную власть над собой?
Бог моего Бога - мой Бог?
Религия - попытка примириться со смертью,
философия - попытка примирения с жизнью.
Смерть бессмысленна только с точки зрения жизни.
Одиночество - это то, что уравнивает тебя с Богом.
Не жди того, что Всевышний откроет тебе тайну смерти: он ждёт этого от тебя.
История - это книга, которую мы вынуждены читать с конца.
Желание умереть часто вызвано необходимостью жить.
Стоило ли убивать Бога, чтобы родилась вера?
У каждого человека в жизни, как минимум, две любви: "первая" и "последняя".
Жизнь - это эксперимент. И если не вы проводите его над собой, это с удовольствием сделают другие.
Похоже, Бог так выдохся при сотворении мира, что на человека у него уже не хватило воображения. Вот он и создал человека по образу и подобию своему.
Незнание чужих умных мыслей не освобождает от ответственности за собственные.
К поэту, ни к кому другому,
Всевышний так не будет строг:
А вдруг поэт отыщет слово,
Из коего родится бог.
* * *
- 1 -
Уликой, спрятанной в тени,
остался след Твоей ладони
на тыльной стороне Луны.
- 2 -
Брошу бренные гроши
в мирскую копилку.
Встану в рост -
и поглажу
Луну по затылку.
- 3 -
Рождаюсь -
съеживаюсь в мир.
И претворяюсь в человека.
Иль притворяюсь человеком?
- 4 -
Оставив богу божью власть,
Я съежилась - и родилась.
Где родина моя
* * *
А я — большая.
Белый свет накрою,
Сожмусь, и
Стану черною дырою.
* * *
Небо, что было высоким и близким,
Стало с годами далеким и низким.
* * *
Где родина моя? — Где кипарис
Веретеном вонзается в луну.
Где ночь, цыганка ночь, убранством риз
Блудливо прикрывает наготу.
С покорностью приму я немоту
На той земле, где бродит тень моя.
И лунный свет в скрипичную струну
Живою жилой вытянет меня.
Владимиру Набокову
1
Тебе, которого не встречу здесь,
Пишу туда, где ты, наверно, есть.
Дождись меня. Один короткий миг
Сольет в безумии рожденья первый крик
С последним выходом житейской суеты.
И вновь простор... И на пороге — ты.
2
Уходя, ты взял на небо
Горсть земли, да быль и небыль.
Мне осталось взять с собой
Горький хмель вина морского,
Пыль заката городского,
Мирно дремлющий прибой.
* * *
Опять прибой перебирает четки
Моих минут.
Опять, как в полночь тени четки,
Виденья лгут.
И лунный блик — лишь отклик ломкий
Морской волны
На бледный диск безумий тонких,
Чем вы полны.
* * *
Рожденный в море, отраженный
Ладонью гор.
Упавший ниц.
Раздавленный, опустошенный
Однообразьем бледных лиц.
Измученный жарой, уснувший
В нарядах ярких роз-блудниц.
Дыханьем ночи воскрешенный,
Звук, высшей властью наделенный,
Мир вытесняет из границ!
* * *
Небо треснуло по краю,
Обнажив закат.
Чертит бог дорожку к раю
По морю. Я в ней сгораю.
Чертит бог дорожку к раю
Сквозь кромешный ад.
* * *
«...малых войн не бывает»
В.Портнов
Длинные, тонкие, нервные пальцы прибоя.
Розовых, белых и красных камелий аллея
Залита сладким сиропом бездонного зноя,
Влагой распарена, в неге полуденной млея.
Город с весной, как с болезнью коварной справлялся
Жадно дышал по ночам, днём в бреду забывался.
Мнилось ему, что не он, захмелевший от горя,
Раненным зверем валялся у Черного моря.
Сухуми, 93 г.
* * *
О.Ильницкой
Напившись вдоволь троицкой глуши,
Я на весы опять встаю несмело.
Похоже, ты права: прирост души
Идет за счет исчезновенья тела.
Троицк, лето 2001 г.
* * *
Нет одиночества, пока есть небо,
Пока ко мне благоволит земля.
Без устали меняю быль на небыль,
И в каждом шорохе, и в каждом всплеске — я.
Все — одиночество, пока есть небо,
Пока ко мне благоволит земля.
И сколько ни меняю быль на небыль,
Я — в каждом шорохе, и в каждом всплеске — я.
* * *
Да, виновата!
Твой взгляд приемлю
Как позор, как удар хлыста.
Что ты смотришь на нашу Землю
С высоты своего креста?
* * *
Ты — мой. А я — ничто.
Я — всюду.
Мой день умрет. Я в ночь войду.
Я буду.
В небытие из бытия, как листьев груду,
Сметут меня. И всё же я, хоть дымом, буду!
Границы снов, преграду слов сотру-забуду.
Какой же мукой для тебя тогда я буду...
* * *
Я безликая —
Как без лика я,
Без обличия.
Нисходящий в стон
Душу вынет вон
Бог безличия —
Звук, рожденный вне,
Губящий во мне
Все отличия.
И когда я — он,
Смыв себя, как сон,
Возношусь на трон
Безразличия.
* * *
Стихи мои —
Они — что мусор.
Истлеет он
И горстку пыли
Добавит к нашей серой были,
Не порождая ничего.
Стихи мои —
Они что мусор.
Огонь им друг —
Единым вздохом
Смахнет с души,
Задетой богом,
Все откровения его.
* * *
Снег ложится, как вата,
На израненный слух.
Тишина — не утрата,
Лишь отсутствие вслух.
Неизбежного ада
окончание —
дня,
Тишина — лишь отрада
искушения
для:
В ее пухлой утробе,
Осязаем, но тих,
Жадно, в легком ознобе,
Зарождается стих.
|
